Неточные совпадения
Подходя к комендантскому дому, мы увидели на площадке человек двадцать стареньких инвалидов с длинными косами и в треугольных шляпах. Они выстроены были во фрунт. Впереди стоял комендант, старик бодрый и
высокого росту, в колпаке и в китайчатом халате. Увидя нас, он к нам подошел, сказал мне несколько ласковых слов и
стал опять командовать. Мы остановились было смотреть на учение; но он просил нас идти к Василисе Егоровне, обещаясь быть вслед за нами. «А здесь, — прибавил он, — нечего вам смотреть».
Аркадий оглянулся и увидал женщину
высокого роста, в черном платье, остановившуюся в дверях залы. Она поразила его достоинством своей осанки. Обнаженные ее руки красиво лежали вдоль стройного
стана; красиво падали с блестящих волос на покатые плечи легкие ветки фуксий; спокойно и умно, именно спокойно, а не задумчиво, глядели светлые глаза из-под немного нависшего белого лба, и губы улыбались едва заметною улыбкою. Какою-то ласковой и мягкой силой веяло от ее лица.
Самгин через плечо свое присмотрелся к нему, увидал, что Кутузов одет в шведскую кожаную тужурку, похож на железнодорожного рабочего и снова отрастил обширную бороду и
стал как будто более узок в плечах, но
выше ростом. Но лицо нимало не изменилось, все так же широко открыты серые глаза и в них знакомая усмешка.
— Ну, и не говорите, — посоветовал Тагильский. При огне лицо его
стало как будто благообразнее: похудело, опали щеки, шире открылись глаза и как-то добродушно заершились усы. Если б он был
выше ростом и не так толст, он был бы похож на офицера какого-нибудь запасного батальона, размещенного в глухом уездном городе.
Но если б ее обратить в статую, она была бы статуя грации и гармонии. Несколько
высокому росту строго отвечала величина головы, величине головы — овал и размеры лица; все это в свою очередь гармонировало с плечами, плечи — с
станом…
Откачнулась в сторону, уступая кому-то дорогу, отводя рукой кого-то; опустив голову, замерла, прислушиваясь, улыбаясь всё веселее, — и вдруг ее сорвало с места, закружило вихрем, вся она
стала стройней,
выше ростом, и уж нельзя было глаз отвести от нее — так буйно красива и мила
становилась она в эти минуты чудесного возвращения к юности!
Обыкновенно они бывают защищены от холодных ветров, и в то время как на соседних горах и трясинах растительность поражает своею скудостью и мало отличается от полярной, здесь, в еланях, мы встречаем роскошные рощи и траву раза в два
выше человеческого
роста; в летние, не пасмурные дни земля здесь, как говорится, парит, во влажном воздухе
становится душно, как в бане, и согретая почва гонит все злаки в солому, так что в один месяц, например, рожь достигает почти сажени вышины.
Очей моих томных огонь голубой
И черная с синим отливом
Большая коса, и румянец густой
На личике смуглом, красивом,
И
рост мой
высокий, и гибкий мой
стан,
И гордая поступь — пленяли
Тогдашних красавцев: гусаров, улан,
Что близко с полками стояли.
Просто-напросто все злоключения сами собой
стали учащаться, наворачиваться друг на друга, шириться и расти, подобно тому, как маленький снежный комочек, толкаемый ногами ребят, сам собою, от прилипающего к нему талого снега,
становится все больше, больше вырастает
выше человеческого
роста и, наконец, одним последним небольшим усилием свергается в овраг и скатывается вниз огромной лавиной.
Теперь она была одета в легкое широкое платье стального цвета. Она казалась
выше ростом в этом платье, глаза ее как будто потемнели, и движения
стали более спокойными.
Вся ее веселость и родственность вдруг исчезли, даже улыбка сделалась другая, и она вдруг, исключая
высокого роста,
стала той приехавшей из-за границы барышней, которую я воображал найти в ней.
Наш маленький господин, пробираясь посреди танцующих и немножко небрежно кланяясь на все стороны, стремился к хозяину дома, который стоял на небольшом возвышении под хорами и являл из себя, по своему
высокому росту, худощавому
стану, огромным рукам, гладко остриженным волосам и грубой, как бы солдатской физиономии, скорее старого, отставного тамбурмажора [Тамбурмажор — старший барабанщик.], чем представителя жантильомов [Жантильом — от франц. gentllhomme — дворянин.].
Он сошел на мол и
стал как раз напротив того места, где стояла Елена, облокотившаяся на буковые перила борта. Ветер раздувал его серую крылатку, и сам он, со своим
высоким ростом и необычайной худобой, с остренькой бородкой и длинными седеющими волосами, которые трепались из-под широкополой, черной шляпы, имел в наружности что-то добродушно комично-воинственное, напоминавшее Дон-Кихота, одетого по моде радикалов семидесятых годов.
Пόд-вечер приехали гости к Палицыну; Наталья Сергевна разрядилась в фижмы и парчевое платье, распудрилась и разрумянилась; стол в гостиной уставили вареньями, ягодами сушеными и свежими; Генадий Василич Горинкин, богатый сосед, сидел на почетном месте, и хозяйка поминутно подносила ему тарелки с сластями; он брал из каждой понемножку и важно обтирал себе губы; он был
высокого росту, белокур, и вообще довольно ловок для деревенского жителя того века; и это потому быть может, что он служил в лейб-кампанцах; 25<-и> лет вышед в отставку, он женился и нажил себе двух дочерей и одного сына; — Борис Петрович занимал его разговорами о хозяйстве, о Москве и проч., бранил новое, хвалил старое, как все старики, ибо вообще, если человек сам
стал хуже, то всё ему хуже кажется; — поздно вечером, истощив разговор, они не знали, что начать; зевали в руку, вертелись на местах, смотрели по сторонам; но заботливый хозяин тотчас нашелся...
С раскрытым ртом и замершим дыханьем смотрел он на этот страшный фантом
высокого роста, в какой-то широкой азиатской рясе и ждал, что
станет он делать.
Это был человек
высокого роста, с широкими плечами и стройным тонким
станом.
Тогда пальма принялась расти. И прежде посетители оранжереи удивлялись ее огромному
росту, а она
становилась с каждым месяцем
выше и
выше. Директор ботанического сада приписывал такой быстрый
рост хорошему уходу и гордился знанием, с каким он устроил оранжерею и вел свое дело.
То же бывает с гордецами. Они и далеко отстают от тех, кто не поднимает себя
выше своего
роста, и, кроме того, часто сваливаются с своих ходуль и
становятся посмешищем.
Высокий рост, необыкновенно соразмерная, гармоническая стройность; упругость и гибкость всех членов и сильного
стана; лицо, полное игры и жизни, с таким румянцем и таким цветом, который явно говорил, что в этом организме много сил, много крови и что организм этот создан не севером, а развился под более благодатным солнцем: блестящие карие глаза под энергически очерченными бровями и совершенно пепельные, роскошные волосы — все это, в соединении с необыкновенно симпатичной улыбкой и чисто славянским типом лица, делало эту женщину не то что красавицей, но лучше, поразительнее красавицы: оно отличало ее чем-то особым и говорило про фанатическую энергию характера, про физическую мощь и в то же время — сколь ни редко такое сочетание — про тонкую и старую аристократическую породу.
По Волге, по Оке, по Суре и по мéньшим рекам живет народ совсем другой, чем вдали от них, —
ростом выше,
станом стройней, из себя красивей, силою крепче, умом богаче соседей — издавнá обрусевшей мордвы, что теперь совсем почти позабыла и древнюю веру, и родной язык, и преданья своей старины.
Черты ее не то чтобы постарели или поблекли, а как будто потускнели и
стали строже, волоса казались короче,
рост выше, плечи почти вдвое шире, а главное, на лице было уже выражение материнства и покорности, какое бывает у порядочных женщин в ее годы и какого я раньше, конечно, не видел у нее…
Какие у него большие глаза! И совсем не такие, как у Николая Никанорыча. И борода славная… Немножко с рыжиной. Но это ничего!.. А
ростом он чуточку ниже отца… И плечи широкие, весь
стан — величавый. Позади его Николай Никанорыч кажется жидким. И точно он у него на службе… Отец идет немного сбоку и что-то ему показывает. Лицо у него, как всегда, с достоинством; но перед гостем он — хоть и
выше его — тоже старается.
И
стан прекрасный, гибкий. Худощавость и
высокий рост придают ей что-то воздушное.
Ей пошел сороковой год. Она наследовала от красавицы матери — что глядела на нее с портрета — такую же мягкую и величественную красоту и
высокий рост. Черты остались в виде линий, но и только… Она вся потускнела с годами, лицо потеряло румянец, нежность кожи, покрылось мелкими морщинами, рот поблек, лоб обтянулся, белокурые волосы поредели. Она погнулась, хотя и держалась прямо; но
стан пошел в ширину:
стал костляв. Сохранились только большие голубые глаза и руки барского изящества.
И, не дожидаясь ответа, он бросился в соседнюю палату. Тут свет лампадки и ночника еле-еле прояснял потемки; больные, потревоженные смертью Михайлы, сидели на своих кроватях; мешаясь с тенями, всклоченные, они представлялись шире,
выше ростом и, казалось,
становились всё больше и больше; на крайней кровати в углу, где было темнее, сидел мужик и кивал головой и рукой.
Несмотря на свои восемнадцать лет, она была уже вполне сформировавшейся женщиной:
высокого роста, с изящным очертанием
стана и грациозной шеей.
Как и Павел, она дрожала от холода и тщетно прятала большие руки в карманчики драповой короткой кофты; пока она стояла, она была невысокого
роста, а когда села возле Павла, то
стала почти на голову
выше его.
Раз, поздним вечером, ранней весною, звякнуло железное кольцо калитки у дома Евпраксии Михайловны. Тихим, слабым, чуть слышным голосом кто-то сотворил Иисусову молитву. Привратник отдал обычный «аминь» и отпер калитку. Вошел древний старец
высокого роста. Преклонные лета, долгие подвиги сгорбили
стан его; пожелтевшие волоса неровными всклоченными прядями висели из-под шапочки. На старце дырявая лопатинка, на ногах протоптанные корцовые лапти; за плечами невеликий пещур.
Идут день за день, год за годом — Гриша все живет у Евпраксии Михайловны. Темнеют бревенчатые стены и тесовая крыша богадельной кельи, — поднимаются, разрастаются вкруг нее кудрявые липки, рукой отрока-келейника посаженные, а он все живет у Евпраксии Михайловны. И сам
стал не таков, каким пришел, — и
ростом выше, и на вид возмужал, и русая борода обросла бледное, исхудалое лицо его.